|
Хор «Древнерусский
распев» был создан Анатолием Гринденко в Троице-Сергиевой
лавре в 1983 г., через два года он был преобразован в хор Издательского отдела
Московского Патриархата. В репертуар хора входят распевы XVI-XVIII веков,
произведения П. Чеснокова, С. Рахманинова, а также
русские народные песни.
Ансамбль старинной музыки «Bornus Consort»
(Польша) был создан в 1981 г. Марчином
Борнусом-Шицински. «Bornus Consort» был первым ансамблем в Польше, который попытался
восстановить аутентичное звучание небольших мужских вокальных ансамблей
Средневековья и Ренессанса. В настоящее время интересы ансамбля лежат главным
образом в области литургической монодии.
Все, что связано с церковной культурой, так или
иначе, несет на себе отпечаток своей функциональной принадлежности к храмовому
действу. А потому оппозиция «служба или концерт?» - вот краеугольный камень
любой дискуссии по поводу исполнения духовной музыки «в свете».
Музыка, звучащая в храме, входит в комплекс
храмовых элементов – свет, звук, ладан, икона, золото, огонь свечи – все это
направлено на создание особого состояния сознания, на «отключение» от мира.
«Выхваченная» из контекста, помещенная в концертные условия, церковная музыка
начинает новую жизнь – она не принадлежит этому миру, но не принадлежит уже и
тому. Явление становится самостоятельным.
Об особом значении храмовой музыки говорит каждый,
кто к ней обращается. Анатолий Гринденко, руководитель хора «Древнерусский
распев» - не исключение. В своем вступительном слове он объяснил основные
принципы знаменного распева – профессиональной культовой музыки Древней Руси. Ангелогласное пение древнерусской церкви – окно в другой
мир - не было собственно музыкой, как мы воспринимаем его сегодня, идя на
концерт. Образ ангельского пения был средой, в которой прорастали слова молитвы
– прорастали в пространстве храма, в душе поющего и молящегося. Недаром на Руси
испокон веков народное искусство называлось не иначе как игрой, и только клиросное моление – пением.
Знаменное пение – выражение теоцентрической
системы мировосприятия, духа целостности, присущего сознанию древнерусского
человека, в противовес сознанию современному - дробному, расколотому,
раскладывающему жизнь на отдельные файлы информации.
Обращение к знаменному пению сегодня – это попытка
вернуть утраченную целостность. Такая установка изначально и была дана
Анатолием Гринденко. Однако реальность оказалась сложнее.
«Московский распев» - профессиональный хоровой
коллектив, выступающий уже более 20 лет, и все эти годы хор стремится
возвратить в живую богослужебную практику озвученные рукописные памятники во
всей их полноте. Однако если в начале своей певческой деятельности эта благая
идея была реализована – хор был служебным и пел службы по рукописным
источникам, то сейчас хор является концертным, одним своим звучанием ставя под
сомнение прозвучавшие декларации.
Что знаменные песнопения, что гармонизации XVII
века – звучали мощно, слаженно, ярко, плакатно… концертно!
Однако «храмовым» это пение назвать трудно. Если оценивать коллектив с
профессионально-хоровой позиции, то исполнение было выше всяких похвал:
виртуозные (эксцеллентированные, по терминологии XVII
века) басы, пронзительные тенора, компактное звучание. Блеск! Но к чему тогда
все церковно-ориентированные предисловия?
На следующий день польский коллектив «Bornus consort» предоставил
редчайшую для российского слушателя возможность ознакомиться с католической
литургией XIII века (заметим – не с отдельными песнопениями, но с целой
службой!).
Было несколько моментов, которые привлекли особое
внимание к ансамблю. Первый: католические одноголосные песнопения
(грегорианский хорал) исполняются ансамблем в особой манере, которая была не
только продемонстрирована на концерте, но и объяснена на мастер-классе.
Манера эта связана с использованием голосовых украшений мелодии, что в
исполнении «Bornus consort»
сближает строгий католический хорал с песнопениями Греко-византийской церкви.
Второй момент: исполнение стало попыткой выйти за
пределы концертности, погрузить слушателей в
атмосферу средневекового богослужения. Этой цели служили все внешние средства:
свет в зале был выключен, и слушатели были погружены в вечерний полумрак веков
и тысячелетий, воскресших тенями. Освещалась только группа на сцене, тесно
сгрудившаяся возле единственного пюпитра, на котором стоял огромный лист с
нотами – не привычными для нас нотами, квадратными. И пятеро мужчин пели
«едиными устами и единым сердцем», если позволительно будет использовать эту
православную формулировку в отношении католической традиции.
А впрочем, какая разница – католик ты,
православный… Если Бог живет в твоей душе – пение твое будет дарить людям
радость и успокоение, а что еще может нести в мир духовная музыка, как не
примирение с самим собой и с людьми, как не любовь?
Анастасия Лямина
|
