Всегда приятно пообщаться с человеком интересным,
обладающим прекрасным чувством юмора. А
если при наличии этих качеств он ещё и настоящий мастер своего дела – о таком
первом интервью можно только мечтать. Интернет даёт уникальные возможности для
реализации желаний, требуя взамен лишь точных адресов и взаимной искренности
вопрошающего и отвечающего. Границы стёрты, не видны лица, и можно не прятаться
за маскирующей эмоции «дежурной» улыбкой, о волнующей теме спросить откровенно
и начистоту. Как новичок в профессии, сразу же оценив достижения современных
информационных технологий, я адресовала свои вопросы настоящему мэтру,
написавшему более ста статей в самые известные музыкальные издания, ростовскому
журналисту и профессору Ростовской консерватории - Александру Яковлевичу
Селицкому.
– Почему на
сегодняшний день журналистика стала одной из самых популярных профессий?
– Не уверен, что именно так. Чтобы утверждать это,
нужны данные социологических опросов, статистика, чем я не располагаю. Могу
лишь сказать, что журналистов сегодня стало больше, чем до 1991 года. Наше
общество стало свободнее, появились зачатки демократии (со всеми оговорками, но
все же…). В таком обществе возрастает значение СМИ – «четвертая власть»,
как-никак. Власть слабая, побиваемая всеми остальными, но одно - несомненно:
количество газет и журналов, телеканалов и радиостанций неизмеримо (заметно)
увеличилось. К примеру, в Ростове на протяжении десятилетий было три газеты;
сейчас – по-моему, никто, кроме регистрирующих органов, точно не знает, сколько
именно, – и это очень хорошо, что их так много. Возросла потребность в
информации и развлечении, а эти задачи (не только эти, но и эти тоже) призвана
решать журналистика. Спрос рождает предложение. Если федеральное ТВ в последние
годы стало вновь более однообразным (по известным причинам резко потускнело
НТВ, главный негосударственный канал; едва слышен голос REN-TV), то с газетами
и журналами вроде бы получше, хотя и там не все спокойно. Настораживает, в
частности смена владельца «Известий». Конечно, много всякого «гламура»,
глянцевой попсы, но речь сейчас ведь не о качестве, а о количестве…
– Какие
журналистские жанры, с Вашей точки зрения, сейчас наиболее востребованы?
– Востребованы, как мне кажется, во все времена
разные жанры – в соответствии с различными группами читательской аудитории,
типами изданий, конкретной журналистской задачей и т. д. Реально же на
страницах печатных СМИ круг жанров неоправданно сужен. Хотя, опять-таки, смотря
в каких газетах, в материалах на какие темы. Не вдаваясь в обсуждение причин и
резонов, которыми руководствуются те или иные издания, могу «навскидку»
сказать: одним газетам вполне хватает заметок типа, возмутившей Остапа Бендера
«Попал под лошадь», другие ориентируются на аналитику. Сравните, скажем, что
пишет о телевидении газета «Антенна» – и Ирина Петровская в «Известиях». Каким
бы дустом ни травили мыслящих людей, эта порода не переводится, и она хочет от
прессы – МЫСЛЕЙ. Она же, эта недотравленная порода, хочет – ФОРМЫ. Даже если специально свои потребности
не формулирует. Формы разнообразной, увлекательной. Наша родная музыкальная
журналистика использует жанровую палитру далеко не целиком. Почти забыты жанры
«письма», «диалогической сцены» (шумановского типа), новеллы… Напротив,
чрезмерно выпячен жанр интервью, к тому же дилетантски трактованный, о чем мне
уже приходилось высказываться. О том же пишет весьма чтимая мною коллега Елена
Зинькевич в одной и статей, включенной в недавно вышедший в Киеве авторский
сборник. Убежден, что критик не должен ориентироваться только на сложившиеся
вкусы публики (они-то и «востребуют», как я понимаю?). Критик, как и журналист
вообще, имеет возможность предложить и новый для потребителя продукт. Если бы
промышленность и торговля исходили лишь из вкусов «населения», в нынешних
магазинах не было бы ни йогуртов, ни хорошей одежды, ни бытовых приборов и
многого, многого другого, о чем советский человек 15–20 лет назад даже не
слыхал. Но ему предложили, он попробовал, понравилось, а теперь «востребует»
каждый день.
– Многие печатные издания (а также радио, телевидение) на сегодняшний
день предпочитают брать на работу не профессиональных журналистов. Чем Вы
можете это объяснить? Изменится ли, на Ваш взгляд, эта ситуация?
– Недостаточно хорошо знаком с ситуацией. Если Ваши
наблюдения, действительно, отражают некую тенденцию, то можно лишь догадываться
о мотивах редакторов и владельцев. Например, «порадеть родному человечку»…
Неистребимая вера в здравый смысл побуждает меня надеяться, что такая ситуация
рано или поздно обнаружит свою противоестественность, чтобы не сказать
уродство. Если журналистский коллектив газеты непрофессионален, такая газета
должна «вылететь в трубу». Однако, как известно, в нашей стране здравый смысл
не является неоспоримой ценностью, «есть вещи поважнее». В таких случаях
приходится радоваться тому, что профан-журналист лучше (менее опасен), чем
неуч-хирург или летчик.
– Знаменитый клоун Вячеслав Полунин в одном из интервью сказал, что в
наше время люди перестали доверять слову. Этим он объясняет потерю интереса к
чтению, всеобщее увлечение кино и другими визуальными видами искусства. Как Вы
думаете, за чем будущее?
– Полунин, конечно, хороший клоун, но не думаю, что
он большой авторитет в затронутой теме. Тем более что для его искусства слово
как раз и не нужно. Об этом рассуждают видные литераторы, социологи,
культурологи, педагоги… Кроме того, в приведенной сентенции ничто ничего не
объясняет. Перестали доверять слову – и потому перестали читать? А почему
перестали доверять слову? Кто перестал? Чьему слову? Мне представляется, это из
той же оперы, что и «Нынешняя молодежь перестала уважать старших». Читающих
людей всегда не слишком много. Читающих хорошую литературу, умные газеты,
получающих от чтения истинное удовольствие, находящихся на уровне понимания
писателя – еще меньше, то есть совсем мало. Разве раньше читали больше?
Посмотрите на книжные прилавки: можете читать буквально все, что душе угодно.
Такого книжного бума в России не было никогда ранее. Не находимся ли мы в плену
одного из советских мифов о «самой читающей стране?» Визуальные виды искусства
– не соперники литературе по определению. Это тоже очень старая тема.
Давным-давно, и притом неоднократно, об этом велись очень содержательные
дискуссии в «Литературной газете». Читающий человек, сходив в кино, читать не
перестанет. Тот, у кого дома всего две книжки – сберегательная и абонентская
(для расчетов за электроэнергию), – может и в кино не ходить – все равно читать
не будет. Фотография не вытеснила живопись, кино не подавило театр (были
подобные опасения в советское время), интернет не заменяет кинематограф…
Возможно, когда-нибудь будут читать с монитора, а не с книжной страницы, но
читать будут всегда. Немногие. При условии, что человечество будет
существовать. А вообще давать прогнозы, особенно долгосрочные, лет эдак на 200
– замечательное занятие. Всегда можно потом встретиться и проверить.
– В Нижегородской консерватории
для привлечения внимания молодёжи к классической музыке и нашей газете
«Консонанс» сейчас готовиться цикл концертов «Консонанс представляет…».
Актуальна ли проблема посещаемости концертов классической музыки студентами
других вузов для Ростовской консерватории? Как Вы её решаете?
– Насильно мил не будешь. У РГК за много лет
сложились тесные отношения с немногими. В Техническом университете, например,
где существует Культурный центр с энергичным директором, регулярно выступает
Ростовский Академический симфонический концерт, консерватория ведет
абонементные циклы лекций-концертов (силами студентов). В этом году у нас
созданы несколько абонементов для музыкальных школ и училища, ведь посещение
концертов даже музыкантами, педагогами и учащимися, – тоже проблема. И даже,
скажу по секрету, – студентами и профессорами консерватории. Для РГК актуальна,
скорее, задача стать более заметной в городе, добиться концертной деятельностью
большего общественного резонанса. Не обязательно от студенческой аудитории.
– Как Вы «внедряете»
свою журналистскую мысль в массы?
– Если речь обо мне лично, то пик моего
журналистского азарта и, соответственно, активности, давно прошел. В свое время
удостоился чести быть отлученным от страниц. Потом времена переменились, уже нет
тех людей, которые этому способствовали, все давно всё забыли, но то место,
которое в моем внутреннем пространстве принадлежало журналистике, оказалось
занятым чем-то другим, и уже уступать его не хочет. Пописываю изредка, по
случаю. К примеру, в «Экране и сцене» опубликовал рецензию на великолепную
«Хронику мировой оперы» Михаила Мугинштейна, кстати сказать, высокоталантливого
оперного критика. Одна из причин, остужающая мои авторские влечения, –
удручающая некомпетентность редакторов, которые исхитряются так испортить
текст, что впору снимать свою фамилию, да поздно, уже напечатано. Мои (в
соавторстве со студентами) корреспонденции в «Музыкальном обозрении» вряд ли
можно считать журналистикой в собственном смысле слова. Это в большей степени
педагогика в соединении с редакторской работой, способ довести до издательских
кондиций тексты своих студентов и, тем самым, способствовать их публикации.
– Расскажите о своих
творческих планах. Над чем Вы сейчас работаете?
– В планы входит заниматься тем, чем и занимаюсь:
преподаю, редактирую, пишу, говорю. Даже интервью вот даю.
P. S. Теперь я понял, чем отличается веб-интервью
от обычного: интервьюируемый должен сам записать ответы на вопросы, освободив
интервьюирующего от обременительной и трудоемкой необходимости стенографировать
беседу или записывать ее на магнитофон, потом расшифровывать запись, набирать
текст. Словом, задаешь вопросы, а остальное сделает за тебя собеседник. Хорошо
устроились эти веб-журналисты (компьютер даже слова такого не знает, подчеркивает
красным).
Виртуально беседовала Татьяна Трактина.
|
