|
Игра
"Нуменор 2006: Земля Королей".
8–10 сентября 2006, Гомзово
(Нижегородская область).
ТГ “Айна Кемен” и ТГ “2-я Оранжерейная” объявляют конкурс на лучшее
художественное произведение, созданное по мотивам игры «Нуменор 2006: Земля
Королей».
Участниками конкурса являются авторы, чьи
произведения (одно или несколько) опубликованы на сайте игры в разделе
"После Игры" (рубрика "Послеигровые материалы –
Творчество").
Авторы, желавшие принять участие в конкурсе, должны
были до 01.12.2006 прислать текст по адресу [email protected].
Победителем считается автор, за текст которого проголосовало большее
количество посетителей сайта игры и форума.
Голосование проводится в соответствующей теме форума
до 1 февраля 2007 года: http://volk.nn.ru/forum/viewtopic.php?t=569&sid=2e3e510e5db69e818d1fa679102d0bef
Автор, набравший большинство голосов, будет объявлен на закрытии
Волжского Конвента 2007 и награжден памятным призом от ТГ “Айна Кемен” и ТГ
“2-я Оранжерейная”.
Победитель конкурса также освобождается от сдачи оргвзносов на
последующих проектах ТГ “Айна Кемен” и ТГ “2-я Оранжерейная”.
На форуме вы также можете комментировать прочитанные
отчеты и произведения.
Номинанты:
"Верховная жрица" – Соловьева Оксана (Дара), Нижний Новгород.
"Письмо Айсы из Умбара
Вардамиру" – Тертышникова Алина (Совка), Киев.
"Заметки леди Хэлэдис" – Людмила Смеркович (Скади), Казань.
"Письмо наместника Пеларгира преемнику" – Дмитрий Забиров (Дятил),
Казань.
***
Комментарий Арафели. К сожалению, в "Стрелке"
проблематично опубликовать произведения Дары и Скади, иначе этот номер
получился бы втрое толще; поэтому печатаем только два письма, остальное читайте
на сайте, оно того стоит. И выбирайте! На форуме голосование идёт вяло, не
поленились сделать выбор только 14 человек. Пока лидирует Дара (6 голосов),
второе место у Скади (4 голоса), последнюю позицию делят Совка и Дятил
(соответственно, по два голоса). Вы с этим полностью согласны?
Комментарий Коммандера. Далее – только то, что вошло в МС
1(173)-2007; остальное – здесь.
***
Письмо Айсы из Умбара
Вардамиру, пеларгирскому наместнику
Пишу тебе, мой Господин из тех чертогов, где по уверениям всех
священников, безумцев и пророков, что заходили в Пеларгир, не должно быть ни
перьев, ни пергамента. Они врали тебе, наместник, врали Верные, и зигурдовы
слуги лгали тебе – этот кусок пергамента стал последней милостью, дарованной
мне Валар? Майар? – редкие блики почти потухшего и никогда до конца не
гаснущего костра играют на их лицах, пока я пишу эти строки. Они ждут – они
могут ждать вечность, но времени мне отведено пока следующая душа не постучится
в их чертоги. Мне обещали, что ты получишь моё письмо. Приходится верить, хотя
по привычке я ищу на их лицах следы, что выдавали бы неискренность. Тщетно –
если бы их губы не разомкнулись, чтобы говорить со мной, я пребывала бы в
полной уверенности, что передо мной каменные статуи.
Но полно об этом, сухой шелест песка в расставленных повсюду часах
напоминает, что время ещё не остановилось, и песчинок для Айсы родом из Умбара,
рабыни пеларгирского наместника, осталось совсем ничего.
Десять лет мы пробыли с тобой, наместник, я и моя сестра, десять лет
мы, свободные женщины, носили рабский ошейник, чтобы быть с тобою рядом.
Наместник Вардамир позаботится о Пеларгире – знали твои подданные, закрывая
глаза, чтобы погрузиться в спокойный сон, пока ты не смыкая глаз строчил в
своих покоях приказы, письма, договоренности и запросы. Мы засыпали под шорох
твоего пера, а по ночам просыпались от треска пергамента, пожираемого пламенем
свечи. По утрам мы зачастую открывали глаза в пустых покоях – дела звали тебя,
как только над горизонтом небо начинало бледнеть. Наместник позаботится о
Пеларгире – форпосте Империи – а кто позаботится о наместнике?
Десять лет ты делил с нами ложе и самые горькие думы, наместник. Я не
знаю, как ты проживешь без нас, мой господин.
Впрочем, сердце моё спокойно – вокруг тебя ещё остались люди, которые
тебе верны. Моё сердце скорбит, наместник, ведь я больше не увижу тебя, а если
даже моя фэа и взглянет на тебя из чужих глаз, я никогда не узнаю тебя, по
крайней мере, так говорят те, кто спокойно ожидает, пока у меня выйдет время
или чернила.
А знаешь, наместник, я счастлива – за себя и свою сестру. Пусть даже
через смерть мы освободились от твоей власти, что заставляла нас, с детства
привыкших отдавать приказы, носить унизительный ошейник. О, сколько раз мы
проклинали твою нуменорскую гордыню, которая не позволяла тебе взять в жены
женщин из младших людей. Впрочем, Валар достаточно покарали тебя за это.
Пожалуй, это хорошо, что я больше не вспомню о тебе, мой господин.
Признаюсь честно, наместник – в отличие от Шайсы я так до конца и не
научилась любить твой Пеларгир, твой кусок Империи, твой город, вы-грызенный в
скале. Он убивал тебя, наместник, и он убьет тебя, теперь уже скоро. Не Верные,
так имперцы, не дивный народ, так зигурдовы слуги – кто-нибудь из них достанет
тебя, и твоя кровь обагрит твой город в скале, и смешается с беснующимся у её
подножия прибоем. Этот город заберет тебя без остатка, наместник, и останется
стоять.
Странно, пробыв рядом с тобой десять лет, я не могу вспомнить твоего
лица, Вардамир – ведь ты позволишь называть тебя так? В моем жалком остатке
вечности ты остался таким, как я видела тебя в последний раз – под стенами
Пеларгира, когда воля кольценосца сковала мои члены так, что я не могла даже
закричать. Я запомнила тебя на стенах твоего города, с воздетыми руками, в
очередной попытке защитить твой кусок скалы. В тот раз темные силы отступили,
наместник, отхлынули волной, унося с собой не слишком ценную добычу –
смертельно уставшую женщину в рабском ошейнике.
Я глупо погибла, наместник, и след кинжала на моем горле, где жрица
темного храма напилась моей крови, до сих пор саднит, хотя по всем признакам
болеть у меня нечему. Меня мучает мысль, Вардамир – мы с Шайсой стали камушком,
брошенным на чашу весов, что склоняет Средиземье к тьме, и кто знает, не
последним ли. Ты всегда умел сдерживать равновесие, наместник. Мне хочется
верить, что тебе удастся и на этот раз.
Времени практически не осталось, Вардамир. Прощай мой господин, мой
наместник, надевший на меня ошейник, мой любимый, сделавший меня по-настоящему
свободной.
Совка
***
Письмо преемнику
Моему преемнику, имени которого я не знаю
Я пишу эти строки перед отправлением в Арменелос, где некто, ликом
неотличимый от покойного Ар-Фаразона, восседает на его троне и раздает приказы
его голосом. Мы, жители Пеларгира своими глазами видели кончину императора и
оплакали своего владыку, но играть с Зигуром – все равно, что танцевать со
змеей. Достаточно один раз ослабить внимание – и ты уже умираешь. Мы отбили
несколько его ударов, но хитрость и коварство Врага лежат вне человеческого
разумения. Мы не выступим против лже-императора, уверяя всех в его смерти. Наша
правда никому не нужна, а разжигать усобицу в Империи – недостойное для
наместника завершение карьеры.
Через два часа «Слава Нуменора» отплывает на Остров. Я буду просить
отставки. Служить мороку я не хочу, выступать против него – порочить память
государя. Кроме того, Зигур всегда славился своей разумностью, ему незачем
своими руками разжигать пожар на Севере. Лесной пожар беспощаден.
Каков бы ни был замысел Зигура, смею надеяться, что я смог учесть все
исходы и Пеларгир выживет, оставаясь, как и прежде, надежным форпостом Империи
на Севере. Если Зигур схватит меня и велит принести в жертву на черном алтаре Мелькора,
«Слава Нуменора» принесет эту весть в Пеларгир и Овалэ Галленская, моя
племянница, отречется от моей памяти и вступит в схватку за престол наместника
– для своего избранника. Если Зигур оставит меня на посту, то танец со змеей
продолжится, как и моя служба – но с одним исключением. Я не присягал тому, кто
сейчас сидит на троне, и мои посулы Верным и дивному народу из разменной монеты
превратятся в чистую правду.
Невозможно жить на Севере и игнорировать Верных, однако мне удавалось
учесть все интересы и служить Империи, не обагряя свои руки ненужной кровью.
Истинная верность империи не на словах, а в сердце. Среди Верных немало людей,
более достойных и преданных Короне, чем иные титулованные особы у трона. Особо
я прошу тебя, мой неведомый преемник, пощадить и по возможности охранять лорда
Имрахиля – многие годы он, не ведая того, выступал моим живым щитом от
столичных чиновников, не видящих дальше собственной резиденции, и служил
посредником между мной и эльфами, а также Верными с Острова. С эльфами будь
осторожен в словах и мудр в поступках – древний народ заслуживает уважения,
хотя бесчисленные годы сражений и ожесточили их сердца, оставив в них лишь
жажду мести Врагу.
Не бойся припадать к трону. Своевременная поездка в Арменелос способна
предотвратить множество бед – непонимание владыки, наветы недругов,
недальновидные решения. Слово, сказанное с глазу на глаз, заменяет сотню писем.
Смешно. Написал – и сам увидел нелепость написанного. У Зигура наверняка будут
свои способы связи со своими слугами на материке. Пеларгир, Пеларгир, мне
больно отдавать тебя Врагу...
Мы выгрызли эту землю у холода и камня, мы вросли в нее корнями
крепостей и форпостов. Мы проложили дороги. Мы заключили мир с племенами
друэдэйн. Мы строили корабли и защищали наш дом. Мы – люди Нуменора. Сердце
рвется делать глупости, разум приказывает ему молчать. Я еще не все сказал
тебе, хотя я и не знаю, кем ты будешь – ставленником Зигура, исполнительным
имперским служакой или Верным, которого хитроумный колдун поставит для того,
чтобы подвести Пеларгир под имперский суд, приговор и сталь мечей имперской
гвардии, посланной усмирить бунт.
Тысячи вариантов, решения – правильные и ложные, несказанные слова,
ненаписанные письма, расклады – существующие и возможные – тяжко играть с
тобой, колдун Зигур. Умелый ты игрок – и старый. Не признал я тебя в обличье
Амандиля, хотя слова твои и отвратили мое серд-це от тебя и яд твоих посулов не
коснулся его. Не признал я тебя и в обличье советника Анны, хотя ни слова не
услышал от тебя, и не было от твоих деяний в этом обличье вреда Пеларгиру. Лишь
судья из Ромэнны возбудил наши подозрения в час, когда подозрение стало нашей
второй сутью: глазу человеческому не
дано различить отличье колдовской личины от истинного лица, лишь по словам и
делам делаем мы свой выбор.
Боялся я только одного – что ты ударишь не по мне, а по моим людям,
которых я люблю больше себя. Овалэ и ее избранник. Вэтта Нала. Око короля.
Ликторы и хранительницы знаний, секретари, следопыты и казначей. Даже рабыни
мои, Айса и Шайса, павшие в смутные года – и о них скорблю я, как о свободных.
Сила правителя – в верности его людей. Мои люди были мне верны, и ни единого
мига не опасался я за свою спину, если рядом был кто-то из них. Каждый удар по
моим людям – больнее, чем удар по мне.
И ты не замедлил ударить. Нападение лиходейной твари на Овалэ, которую
я по недомыслию и неосторожности выпустил без охраны за стены крепости, едва не
стоило ей жизни. Следопыт Аслан, не устоявший перед искушением твоих слуг,
предался Тьме, и я сам испытал на себе мощь его чародейства. Если бы не
доблесть лорда Имрахиля, зарубившего слугу Тьмы, много бед он мог принести
Пеларгиру, улайри в облике Ас-лана, но я скорблю по Аслану. Никогда не позволяй
своему сердцу ожесточаться. Жестокий правитель – враг своей земле хуже Врага.
Я уже и сам запутался, кому я пишу – тебе ли, мой неведомый преемник,
или Зигуру, против которого болит мое сердце? Хотя, если Враг в серд-це
Нуменора, на троне Арменелоса, письмо неизбежно попадет к нему в руки. Ну и
пусть. Мне нечего от тебя скрывать, Зигур. Не друг я тебе.
Я не Берен, мне тебя не одолеть. Но задержать тебя я могу.
Вот и сейчас я задерживаю тебя и даю время своим людям сделать ход.
Откуда ты знаешь, Зигур, что они делают сейчас? Где они? Какие указания я
оставил им, отвлекая твое внимание своей сдачей? Ты можешь убить меня, но
Пеларгира тебе не одолеть. И Нуменора тебе не одолеть. Люди - всегда люди,
когда они поддаются твоему обещанию вечной жизни. Или когда дерутся за свой
дом. И вторых будет всегда больше, чем первых, помяни мое слово. Это мы
отправили зубец от короны Мелькора на Заокраинный Запад, спутав твои замыслы.
Люди слабы, но недооценивать их опасно.
Солнце встает. «Слава Нуменора» готова к отплытию. Самое прекрасное,
что я видел в жиз-ни – это сумрачное небо над неспокойным морем и береговая
линия Нуменора, когда корабль подходит к Острову. Небо неотличимо от Моря.
Остров неотличим от Запретной Земли. А наш путь – от судьбы. Я свою судьбу
знаю, Зигур. А ты?
Милостью Валар, наместник Нуменора
в Пеларгире, провинция Гондор,
Вардамир Галленский
Post Scriptum
от игрока и игротехника
Игра для меня и моей команды получилась не-ожиданно удачной, за что
хочется поблагодарить и мастеров, и игроков. На большинстве игр у меня никак не
получалось заглушить в себе «внутреннего мастера» и полностью погрузиться в
игру, не «распинывая игру» или «закручивая игру в своей локации, чтоб народ
поиграл». На этой игре все это получилось изнутри игры, не выходя из роли, не
становясь неизвестно чьим мастерским персонажем. Как и за счет чего это
получилось – отдельный во-прос, равно трудный и интересный, думаю, что
мастерский отчет отчасти поможет разобраться в устройстве этой игры. Огромное
спасибо всем, с кем удалось поиграть, как старым знакомцам (кое-кого не видел
аж с «Системного Объекта»), так и новым лицам. Некоторые знакомства оказались
более, чем приятны, надеюсь увидеть вас на своей весенней игре.
И, наконец, самое главное – да, это было оно, то, за чем мы на нее
ехали. На игре действительно были приоткрыты двери в Средиземье, и каждый, кто
шел к этой дороге, смог ощутить всю красоту, опасность, мучительный страх
неопределенности и тяжкий груз ответственности, ждущий каждого, кто идет этой
дорогой – одним словом, ощутить вкус свободы. А для чего еще ездить на игры?
До встречи на конвентах и полигонах, еще раз спасибо за игру.
Дятил
***
Сайт игры - http://numenor2006.narod.ru/
Конкурс на лучшее произведение по мотивам игры - http://www.roleplay.ru/node/162
|
