|
Шрх-х…
С руки опадали разорванные браслеты, и бисеринки, только что сидевшие рядом
друг с другом, сыпались на диван и сиротливо раскатывались по полу.
Шррх-хх…
Илльенн не считала разорванных фенечек, только пальцы методично перебирали один
браслет за другим, оголяя кривую волнистую леску. Если бы у Илльенн были
длинные волосы, она сидела бы, бездумно накручивая их на палец, но прядей у нее
не хватало даже на три витка.
Ничего
не случилось. За весь день – ничего. Сестра уехала в Америку на стажировку,
друзья поехали кататься на велосипедах. Субботний день был солнечным и теплым:
в окно маленькой конторы солнце светило исправно. Когда оно скрылось, Илльенн
накинула короткий плащик, повесила на плечо сумочку и потопала домой. Под
звездами до дома – пять минут.
Илльенн
подняла голову, ее пальцы перестали перебирать разноцветный бисер, рассеянный
взгляд скользнул по комнате. На столе стояли ботинки, купленные ею вчера в
сэконд-хэнде. Они были ярко-песочные, с толстенными подошвами. Внутри какой-то
умелец приспособил механизм с колесиками, так что их можно было убирать в
подошву или вытаскивать наружу. Одно колесико не крутилось, поэтому, видно,
расстроенный хозяин ботинок и сдал их в сэконд.
Вечером Илльенн сносила ботинки на работу к отцу, и тот исправил мастерскую
недоделку.
Через
минуту обутая девушка тихонько прикрыла дверь снаружи. Раз уж за весь день
ничего не произошло, пусть он закончится необычно. Во дворе Илльенн сдвинула
маленький рычажок механизма на каждом ботинке вверх и осторожно попробовала
прокатиться. Сначала получалось неважно,
однако фандоринская обувка (такую носил потомок акунинского детектива Николас
Фандорин) оказалась очень удобной.
Вскоре Илльенн поняла, что не въедет носом в ближайшую стену, и
покатилась в центр города.
Она
добралась до места быстрее, чем предполагала туда попасть. В маленьком
двухэтажном доме недалеко от Набережной еще никого не было. Хозяин возвращался
с работы еще позже, чем она. И сегодня у него, вероятно, тоже было дежурство.
Илльенн сделала несколько кругов вокруг квартала и вернулась к дому. Через
несколько минут в конце улицы показалась тень, и девушка спряталась за угол
здания. Вскоре молодой мужчина взбежал по деревянной лестнице и отпер ключом
дверь.
Илльенн
поняла, что у нее в запасе есть минут двадцать, и скаталась к ближайшим ларькам
за пивом. Когда она вернулась, в окнах дома горел свет, но из распахнутого окна
не доносилось ни звука. Откупорив бутылку, девушка забралась на крыльцо и снова
стала ждать. Минута… Другая… Ничего не случилось. Совсем ничего. Бисеринки
поскакали по ступенькам, закатываясь в щели. Илльенн глотнула пива и убрала
колесики в подошвы. Ни одного звонка, ни одного сообщения. Аську она выключила,
чтобы не было искушения написать ему самой. А то могла бы сообщить нечто очень
неприятное.
Дзи-иннь!
– донеслось из распахнутого окна. Полный хрустальный фужер столкнулся с пустым.
Такой тихий звук могли расслышать только эльфы и еще она. Илльенн пошевелилась,
устраиваясь поудобнее: оставалось ждать недолго. Вот… Вот! Ми. Фа. Соль. Ля.
Глубокие, звучные ноты. Мелодия вначале была грубоватой и рваной, как кусок
кожи, купленный ею для ботфортов. Потом череда звуков превратилась в сплошной
поток, саксофон зазвучал.
Музыка
была неторопливой и негромкой. Она волнами струилась в окно и медленно взмывала
к звездам. Саксофон грустил. Впрочем, Илльенн знала, что ему редко бывает
весело. С тех пор, как она случайно
проходила мимо и услышала его, саксофон чаще рассказывал печальные истории.
На
этот раз он говорил о бескрайнем море. На холме у моря стоит девушка в тонком
длинном платье и смотрит вдаль. Платье у нее… точно, фиолетово-синее, а глаза –
серо-голубые. Длинные золотые волосы чуть шевелит тихий ветер.
Девушка
видит, как на горизонте исчезает белый корабль, только что умывшийся в розовых
лучах заката. Она кого-то провожает. Может быть, даже не знает, кого. Наверное, какое-то светлое наваждение или
давнюю мечту. Девушка тихонько вздыхает и начинает спускаться вниз по холму, но
Илльенн этого уже не видит: она заснула. Саксофон проводил свою героиню в домик
на берегу моря и умолк.
Дверь
дома тихо открылась. Над спящей девушкой склонилась тень.
-
Эй… - хозяин дома тронул Илльенн за плечо. – Эй, как тебя зовут? Тебе негде
ночевать?
Девушка
разомкнула ресницы. Взгляд кареглазого
саксофониста был добрым и задумчивым, а лицо… Загорелые скулы, тонкий нос,
светлая бородка и пряди светлых волос по плечам. Темно, больше ничего не
разглядеть. Илльенн помотала головой, вставая.
-
Я Илльенн… Я сейчас пойду домой.
-
Хорошо. Я провожу. Только дверь закрою.
-
А, может, не…
-
Да, кстати, а меня зовут Дирк. – Он перемахнул через перила и спрыгнул на
землю. - Давай руку.
Так…
Сегодня ничего не случилось? Точно? Совсем ничего?
Илина
| 
