|
Мой роман White City Blue лучше всего было бы назвать
трагикомедией о мужской дружбе. Кроме того, с неохотой приходится добавить
здесь это "кроме того", это книга о неудачах. О недостатке общения, отсутствии
честность, о недостатке любви, наконец.
Несмотря на заявления пропагандистов с обеих сторон, я думаю, что
существует совсем мало областей, в которых тот или иной пол постоянно затмевал
другой. Когда они вступают в схватку, как в прямом так и в переносном смысле,
ни один в конечном итоге не выглядит явным победителем или проигравшим. На самом
деле сам язык, которым описывают данный конфликт, включающий такие понятия, как
"победитель", "побежденный", "битва полов" и "война полов" в любом случае
представляется мне вводящим в заблуждение.
Но когда я наблюдаю, ли правильнее сказать, когда мне рассказывают, о
том, какой степени близости могут достичь женщины в общении друг с другом, я
чувствую, что мужчинам еще есть чему поучиться. И дело не в том, что подруги
больше заботятся друг о друге. И даже не в том, что их дружба глубже или
прочнее. Представители обоих полов жаждут близости. И те и другие проявляют
значительную преданность и выполняют свои обязательства перед друзьями своего
пола. То, что делает женщин уникальными, так это степень открытости, который они готовы
продемонстрировать друг другу: позволить друг другу сбросить маски, открыто
признать то, чего мужчины больше всего стыдятся – то, что жизнь иногда может
ранить их, причинять им боль. На эту неприемлемую правду мужчины обычно
позволяют себе отреагировать двумя явными способами: притворным безразличием
или искренней злобой.
Так, желание поплакаться в жилетку Терри, Барри или Гарии (или
позволить себе выставить на показ еще более незначительную часть своего
несчастья) вызовет самое страшное из чувств – смущение. Кроме того, это будет
означать признание своей слабости, которая остается странным кодексом чести у
гомосексуалистов, или в каком-то смысле неудачи как мужчины, что еще хуже.
Посмотришь, А Тэссы, Базы и Газзы и след простыл.
Это не значит, что миф о мужской дружбе (с непременными похлопываниями
по спине и задранной верхней губой)на самом деле подтверждается в той же
степени, что и раньше. Этот шаблон , до сих пор существующий в всех культурах,
как с высоким так и низким уровнем развития, связан с тем что, мужчины так бояться показать собственное
искреннее "я", что стараются ограничить круг тем для разговоров спортом,
спортивными программами, сексуальным вуайеризмом и небылицами.
Я должен признать, что мужчины именного этого типа и являются главными героями моего романа White City Blue. Френки Блю, Ноджи, Колин и Даймод Тони видят в
женщинах угрозу их мужскому миру, миру, который в моем романе мифологизирован
до того, что каждый год в один и тот же день они собираются вместе для
полу-ритуального празднования дня основания их общества. То, что их мир
построен на лжи, "поношенных" чувствах и коллективном самообмане раскрывается
когда один из них влюбляется и – предательство из предательств – решает
жениться. Начинается паника, когда старый мирок разрушается, а история, как ей
и положено, продолжается.
Но здесь, в реальном мире, я думаю, я надеюсь, что этот тип мужчин если
и не исчез еще бесследно, то встречается куда реже. Я чувствую, что так должно
быть потому, что мужчины напуганные самоуверенностью и растущим прогрессом
женщин бегут и как любой организм ищут как бы им ответить на изменения, давящие
на них.
Здесь наблюдается и своего рода феминизация способа их общения. Я не
могу этого доказать, потому, что подобные вещи по своей природе недоказуемы, но
из того, что я имел возможность наблюдать, я могу сделать вывод, что в
последнее десятилетие произошла своего рода революция в том, как мужчины стали
общаться между собой. Эта революция не зашла достаточно далеко, но, тем не
менее, она оставила свой след на любом мужчине, принадлежащем поколению,
следующему после "поколения" моих родителей., то есть начиная с 50-х (как раз
наблюдался бум рождаемости) и дальше.
Для моих родителей, которые родились за 10 лет до начала Второй Мировой
войны, существовало четкое и практически неизменное для так называемых обычных
ребят представление о дружбе. После школы у моей матери была лучшая подруга а у
отца целая компания приятелей. Каждый из них некоторое время ходили на
свидания, потом они встретились, поженились и очень быстро завели детей, при
этом каждому из них было чуть меньше 25.
Поэтому и мужу и жене пришлось ради семьи, детей и других семейных пар
с детьми расстаться со своими одинокими друзьями как своего, так и, тем более,
другого пола. Если отцы семейства вообще встречались и ходили куда-то вместе,
то разговор их чаще всего сводился к футболу, анекдотам и возможно политике.
Если заходил разговор о жене, то говорили о ней только с вежливым уважением или
тщательно подобранными словами, грубость, а тем более жалобы были очень редки.
Мужчины, а особенно англичане были очень консервативны в те
времена. Женщины говорили о сокровенных
вещах (сексе, смерти, рождении и гигиенических салфетках) за закрытыми дверями
и исключительно с представительницами своего пола.
Этот шаблон начал меняться в основном потому, что сами женщины стали
меняться, менялась и экономика. На самом деле, весь мир начал меняться,
особенно в демистификации и крушении брачных и долгосрочных отношений в целом.
Естественно, это не могло не отразиться на дружбе. Это сделало ее более важной.
Если брак был больше не вечен, что постоянного оставалось в жизни? Все больше и
больше отношения между людьми, которые знали друг друга с детства, отрочества
или юности, казались в реальности вечными, в то время как браки становились
непрочными, если вообще заключались.
Таким образом, эта тенденция становилась все более устойчивой в мое
поколение, когда дружеские отношения между двумя одинокими людьми (не внутри
пары), не только одного, но и противоположного пола стали играть жизненно
важную роль. Тем не менее, для мужчин это было и остается, как и многие вещи в
современной действительности, крутым поворотом на пути познания. Настоящая дружба требует близости, против чего
женщины, в отличие от мужчин, не строят всю жизнь внутренних препятствий.
Поскольку дружба становится более важной, выходящей за рамки семейных
отношений, и поскольку и мужчины и женщины теперь подождать подольше прежде,
чем вступить в брак (если они вообще на это решаются), женщины принимают новые формы рамки дружеских отношений, как
если бы были приучены к ним с рождения. С другой стороны мужчины, приходиться
избавляться от их природной "смирительной рубашки", и они до сих пор упорно, но
неуклюже сражаются с "этими чертовыми застежками".
Но я должен сказать, что они не совершенно безнадежны. Недавно я
разводился, и это был болезненный и в большой степени унизительный опыт. Я не
мог на себя положиться, отдавать отчет собственным ощущениям, и мне казалось,
что я вхожу в странный, порой пугающий мир. Поэтому я обратился к своим
друзьям, мужчинам и женщинам, и был
поражен долей участия и заботы, оказанной мне. Почти так же как десять лет
назад, когда в мой дом пришла беда – умерла моя мать, мужчины нашли способ,
чтобы поговорить, поделиться некоторыми
собственными переживаниями. Ярость, уныние, разочарование, смущение, утрата.
Разговоры не ограничивались привычными пожиманиями плечами, похлопываниями по
спине с участливым видом, как бы говорящим: "выпей еще кружку и пошли их всех
куда подальше". В моем случае было
участие, были друзья, готовые выслушать, кроме того было общение. Именно за это
я был и остаюсь искренно им благодарен.
Тем не менее, все-таки были места путь куда мне был закрыт. Я не мог
плакать. Я не мог сказать, что я одинок. Никто мне не позвонил и не сказал:
"Приходи, если тебе плохо". И если бы ни действительно сказали это, я бы ни за
что не поверил. Это выглядело бы как некий ритуальный жест от которого по
ритуалу положено вежливо отказаться.
Я помню, как я был подавлен после особенно болезненных переговоров,
связанных с разводом, как жизненно необходимо мне было выбраться из дома. Я
договорился выпить с приятелем, который вдруг позвонил и сказал, что он хочет
посмотреть что-то по телевизору и не возражаю ли я если мы отменим встречу. То,
что я хотел сказать так это: "Да, я возражаю. Мне отчаянно нужна хоть
какая-нибудь компания после целого дня мучений и внутренней боли". Но вместо
этого я сказал то, что по традиции и должен был сказать: " Прекрасно, никаких
проблем". Любая другая фраза неизбежно обозначила бы мою мысль "нужно". Я не думаю, что такое могло бы произойти
между двумя женщинами. Я считаю, что у
них не возникает проблем с тем, чтобы признаться друг другу, хотя порой это
бывает трудно, что их защита разрушена, и в этом нет никакого стыда.
Женщины делают вместе то, чего никогда не делают мужчины. И это вовсе
не значит, что они готовы рыдать друг у друга на плече. Они могут зайти друг к
другу и посмотреть телевизор или видео вместе. Это предложение не звучит
слишком важно, но как оно удачно, как нейтрально! Настолько близки мужчины
бывают обычно только со своими женами или подругами, потому, что даже при
работающем телевизоре, тишина в комнате создает эту близость. Мужчины позволяют
себе такое только если они смотрят футбол, который они обычно смотрят большой
компанией (сомневаюсь, что вдвоем), конечно все это сопровождается громкими
выкриками, насмешками и комментариями.
Женщины сходят вместе в магазин. Или проболтают час по телефону вместо
того, чтобы назначить встречу с глазу на глаз. Или будут стонать о собственной
невозможности найти подходящего партнера, совсем не чувствую, что это публично
снижает их "притягательную способность", как это безнадежно называют мужчины.
Они даже могут говорить с некоторым смущением с мужчиной, который, повинуясь
жесткому, правилу будет хранить
молчание. Конечно я знаю, что это банальности, но все-таки они, собранные все
вместе, становятся такими же важными как стиль жизни, как привычка общаться.
Мне кажется это в корне иной подход к мужской дружбе. Для мужчин дружба
это куда больше искусство представить себя, игра. Вы ходите куда-то, вы
пытаетесь развлечь друг друга. Вы
выступаете, стараетесь привлечь к себе внимание, стремитесь вызвать самый громкий
смех. Следует признать, что идет соревнование. Это страсть к соревнованию, или
страсть к доминированию, которая как очень тонкая оболочка, которая, я верю,
медленно ломается. Мужчины обнаруживают все возможности быть просто человеком в
большей степени, чем мужчиной, и в этом случае это означает признание, что они
становятся похожими на женщин.
Вы можете увидеть эту появившуюся нежность в таких британских фильмах
как "The Full Monty" и "Brassed Off", которые рассказывают кроме всего прочего о том,
как мужчины стараются избежать своих унаследованных волнующих историй, чтобы не
чувствовать себя глупо. Это завидная цель к которой мы все несомненно идем.
Может быть тогда женщины станут достаточно успешными и независимыми в
экономическом плане, чтобы почувствовать соблазн посоревноваться в собственной дружбе. И за это я завидую им
сейчас, но не знаю, буду ли завидовать в будущем.
|
